Почему Центральный банк проводит политику поддержания запредельно высокой ключевой процентной ставки — просто уму непостижимо. Сначала Центральный банк заявлял, что такая политика проводится для целевого регулирования инфляции (таргетирование инфляции, в их лексиконе), но затем стали появляться признаки того, что делается это все-таки для поддержания обменного курса рубля.

Эта политика не годится для достижения ни той, ни другой цели. Если бы это было не так, то Центральный банк, несомненно, позволил бы процентной ставке меняться вместе с меняющимися условиями рынка. Но этого не произошло: процентная ставка остаётся на прежнем уровне 11% с августа 2015 года, хотя с тех пор рубль потерял 20% своей стоимости, а инфляция снизилась более чем на 6 процентных пунктов (с 15,5% до нынешних 9,5%). Упорное удержание процентной ставки на уровне 11% — это не политика, а паническая реакция, свидетельствующая о том, что Центральный банк застыл в ужасе, как, собственно говоря, и его процентная ставка.

Инфляция снизилась до 9%

Правительство России признало, да и, похоже, даже сам Центральный банк уже признаёт, что к концу февраля инфляция опустится ниже 9%, тогда как в конце декабря она ещё оставалась на уровне 12,9% и колебалась в пределах 15-16% большую часть прошлого года. В действительности же эти показатели указывают на фундаментальную ошибку в их мышлении, а заключается она в том, что они смотрят на исторические показатели накопленной инфляции за последние 12 месяцев. Конечно, знать её нужно, но процентные ставки устанавливают не для того, чтобы покрывать прошлые периоды — их устанавливают на будущее. И поэтому, естественно, устанавливать их следует с учётом будущей прогнозируемой инфляции. Как правило, инфляция в России достигает пика зимой и падает до нуля летом во время сбора урожая. С учётом этого ожидаемая инфляция может оказаться не выше 6%.

Центральный банк утверждает, что девальвация рубля после обвала цен на нефть стала причиной инфляционного давления, поскольку в рублях импорт стал обходиться дороже. Конечно, отчасти так оно и есть, но Центральный банк, кажется, не понимает, что сам по себе импорт резко сократился. В январе 2015 года объём импорта снизился ещё на 18% (по сравнению со снижением на 41% в предыдущем году, а совокупное сокращение импорта составило 50% с 2014 года). Объём импорта России составил 8,1 млрд долларов США, что в два раза меньше объёма импорта крохотной Финляндии с населением в 30 раз меньше. (Все показатели приводятся без учёта стран СНГ.) При таких сверхнизких объёмах импорт больше не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на общий уровень цен.

Абсурдность утверждения, что Россия не диверсифицировалась

Здесь кроется любопытный факт об абсурдном утверждении, что Россия не диверсифицировала свою экономику. Как может жить и функционировать практически без импорта страна с недиверсифицированной экономикой и с населением почти в 150 млн человек с уровнем благосостояния, соответствующим уровню развитых стран? За прошедшие два года кризиса объём промышленного производства в России несколько сократился, но по большому счёту это сокращение не столь велико и лишь отражает незначительное сокращение потребления. В общем и целом, все отрасли промышленности функционируют и развиваются, и это происходит при минимальном объёме импорта.

Очевидно, что российская экономика диверсифицирована, и степень её диверсификации весьма значительна. Абсурдное отрицание данного факта основано на другом обстоятельстве, а именно на том, что экспорт России не настолько диверсифицирован, как того хотелось бы. Иметь диверсифицированную экономику и иметь диверсифицированный экспорт — это совершенно разные вещи. К слову, в очень немногих странах мира структура экспорта диверсифицирована. И вполне естественно, что первые 15 лет восстановления экономики России были посвящены удовлетворению внутренних потребностей. В своё время экономические игроки будут поставлять излишки производимой ими продукции на экспорт.

Однако низкий уровень импорта также говорит о том, что покупательная способность россиян существенно снизилась, поскольку политика процентных ставок, проводимая Центральным банком, оказала удушающее воздействие на экономику.

Центральный банк хочет, чтобы Россия диверсифицировалась, но не хочет это финансировать

Любопытно, что глава Центрального банка Эльвира Набиуллина, выступая недавно в защиту своей политики, утверждала (звучит как ирония), что лучший способ достичь стабильности курса рубля​​​ — это диверсифицировать экономику за счёт сокращения зависимости от нефти. Возникает справедливый вопрос: каким образом, по её мнению, может происходить (дальнейшая) диверсификация экономики, если она удерживает ставки на запредельно высоком уровне?

Центральный банк также защищает свою ошибочную политику, утверждая, что политика более мягких процентных ставок наполнила бы рынок дешёвой ликвидностью, что в конечном итоге привело бы к валютным спекуляциям. Все это в корне неверно. Центральный банк мог бы без труда остановить валютные спекуляции, установив лимиты валютных позиций спекулятивного характера, которые могут поддерживать банки и их клиенты.

Неверное понимание Центральным банком самой природы инфляции — лишь одно из бесконечного списка его ошибочных допущений. Кажется, следуя канонам неолиберальной идеологии, они считают, что всё дело в денежной ликвидности, тогда как на самом деле, по меньшей мере в той же степени, инфляция — это функция имеющихся ограничений в сфере предложения. Чем меньше на рынке конкуренции и предлагаемых товаров по отношению к спросу, тем они дороже. Это должен интуитивно понимать каждый взрослый человек, однако если эксперты Центрального банка России этого не понимают, им следовало бы обратиться хотя бы к опыту США и ЕС. В течение десятилетия центральные банки этих стран проводят политику мягких процентных ставок и наполняют рынки ликвидностью, однако инфляция при этом остаётся на исторически низком уровне всего нескольких процентов. Это обусловлено тем, что они обеспечили избыточное производство (и дешёвый импорт, с которым приходится конкурировать).

А разве процентные ставки по вкладам не должны быть на уровне инфляции?

В одном из своих программных выступлений в сентябре 2014 года глава Центрального банка России Эльвира Набиуллина обосновывала свою политику высокой процентной ставки следующим образом:

«Как правило, инфляция задаёт нижнюю планку ставок по кредитам. Почему? Потому что инфляция задаёт нижнюю планку ставок по депозитам. Если мы хотим, чтобы коммерческие банки не были просто распределителями денежных средств, напечатанных Центральным банком Российской Федерации, а были рыночным институтом и осуществляли финансовое посредничество (в чём суть банковского бизнеса), то нам придётся с этим считаться. Граждане и предприятия не понесут свои сбережения в банки, если процентная ставка не будет хотя бы покрывать инфляцию».

«Граждане и предприятия не понесут свои сбережения в банки, если процентная ставка не будет хотя бы покрывать инфляцию». Это весьма интересное заявление, учитывая те процентные ставки, которые предлагает Сбербанк, фактически банк-монополист в России, основным акционером которого, кстати, является Центральный банк России. Никогда в течение прошедших двух лет финансового кризиса Сбербанк не предлагал процентные ставки по вкладам, которые покрывали бы инфляцию. В настоящее время максимальные процентные ставки по вкладам составляют 7,5–8,5%. Или? Это же и есть текущий уровень инфляции, который Центральный банк не принимает в расчёт. Это оставляет нам лишь две возможности: либо Сбербанк не предлагает процентные ставки по вкладам, предписываемые теорией, либо он предлагает правильные процентные ставки по вкладам, тогда как Центральный банк значительно завышает свою ключевую процентную ставку.

Давайте посмотрим на эту теорию с другой точки зрения. Центральный банк утверждает, что стоимость предоставляемой им ликвидности должна быть хотя бы на уровне инфляции, чтобы не отпугивать вкладчиков. В действительности же это не так. Конечно, процентная ставка Центрального банка должна быть соизмерима с уровнем инфляции, но она должна быть чуть ниже, а не равна ему. Естественно, «оптовые деньги» (Центрального банка) должны быть дешевле «розничных денег» (вкладов). И в этой ситуации Центральному банку России стоит обратиться к опыту США и ЕС: центральные банки этих стран поддерживают свои ключевые процентные ставки на уровне, значительно ниже уровня инфляции.

Исходя из этого анализа можно заключить, что в настоящий момент ключевая процентная ставка Центрального банка должна составлять 6–7% или даже на два процентных пункта ниже расчётного уровня инфляции.

В настоящее время российская экономика находится в очень сложной ситуации — удары по ней наносятся с трёх сторон: санкции, цены на нефть и политика Центрального банка России. Вряд ли стоит надеяться на то, что первые два фактора смогут как-то облегчить ситуацию, но Центральному банку всё-таки стоит попытаться. Одно можно сказать с определённостью: запредельно высокие процентные ставки никак не помогут стабилизации курса рубля, который определяется первыми двумя факторами и валютными спекуляциями.

К растущему хору недовольных политикой Центрального банка присоединился и известный олигарх Олег Дерипаска, призвав его наконец образумиться. Последняя надежда состоит в том, что широкая волна недовольства докатится-таки до лиц, принимающих соответствующие решения.